12 июня в галерее современного искусства Zero Line прошла творческая встреча с таджикским режиссером Анисой Сабири и показ краткометражного фильма «Плач танбура».
Детство подростка разрушила гражданская война. Пока семья ожидает возвращения отца с работы, юноша пытается вынести на себе растущее напряжение в семье, голод, собственные страхи…
Фильм «Плач танбура» о гражданской войне в Таджикистане. Почему война?
Война в целом интересует меня как некая метафора того, что происходит в жизни людей, потому что война – это, прежде всего трудности, с которыми сталкиваются каждый человек, каждая семья. На примере гражданской войны в Таджикистане, которая была совсем недавно (1992-1997 годы), я хотела показать, что война касается наших взаимоотношений. Война – угроза для человеческих отношений в принципе.
Я была удивлена, что фильмом были тронуты дети. Они знали только, что были какие-то конфликты, т.к. в Таджикистане не принято говорить о войне, но не знали, что это было такое на самом деле.
Фото: кадр из фильма
На примере героев я показываю, что не могут найти общий язык люди одного поколения, но разных возрастов, разных ментальностей, наполняющих их общество. И это является гораздо более значимой войной чем то, что войной называем мы.
Вы были еще маленькой девочкой, когда шла война. Как она отразилась на вас?
Если война в буквальном смысле, то это, конечно, разруха. Это не созидательный путь развития общества. Война коснулась моей семьи – мы были вынуждены бежать из столицы в другой город. Безусловно, моя семья страдала из-за этого, потому что мы должны были оставить своих родных и близких.
Потом, это было очень страшно. Я потом читала по рассказам других людей. Это привело к тому, что этот страх до сих пор существует в Таджикистане. Люди боятся того, что война может повториться. Это ментальный страх. Я думаю, это страшные события столетия для нашей страны.
Почему важно, что кинематограф, фотография и искусство в целом поднимает тему войны?
Искусство должно рефлексировать на те события, которые происходят в обществе. И тему гражданской войны искусство должно поднимать, несмотря на то, что она табуирована в Таджикистане.
Фото: кадр из фильма
Искусство может рефлексировать сильнее, чем, допустим, история в книгах, потому что способно метафорическим языком передать то неявное, о чем невозможно сказать языком обыденным. Искусство может воздействовать на чувства людей, оно является катализатором воздействия на людские умы, умы целых поколений для того, чтобы общество начало задумываться о том, что же произошло и что делать дальше, увидеть себя в этих героях.
Вы затронули тему миграции во время войны. Важно ли обозревать эти процессы в кино, фотографии и искусстве в целом?
Искусство настолько разнообразно, что может объять абсолютно все.
Эта тема на сегодняшний день продолжает оставаться одной из самых актуальных, это одна из сил, движущих мировую экономику, поэтому важно рассматривать эту проблему. Происходит нарушение прав человека, не соблюдаются простейшие условия содержания мигрантов.
Я не могу сказать, что данная тема на сегодняшний день меня интересует, но, возможно, в будущем я ее затрону.
Как хорошо развито искусство в Таджикистане?
К сожалению, из-за гражданской войны Таджикистан потерял очень много представителей интеллигенции, которые либо уехали за рубеж, либо были истреблены теми силами, которые сражались друг с другом.
Фото: предоставлено Анисой Сабири
Если сравнивать с другими странами постсоветского пространства, то у нас истощилась креативная экономика и искусство как таковое, потому что нет человеческих ресурсов и базиса. Были разрушены университеты, были разрушены целые школы.
Я считаю, что это очень плачевная ситуация, и новое поколение, которое имеет возможность обучаться за рубежом, имея локальное таджикское видение, которое может быть обогащено мировым опытом, может что-то сдвинуть. Но я пока сдвигов не вижу. Есть какие-то локальные события, но это не глобальные изменения.
Почему так важно, чтобы этническое видение было представлено в мировом масштабе и чтобы мировой масштаб обогащал локальное национальное видение?
Во-первых, миру интересно, как живут разные страны, народы. С точки зрения культурного наследия карта мира очень богата и разнообразна. А с другой стороны мир о нас не знает. Через национальный колорит, который должен быть очень аккуратно представлен сквозь призму глобальных ценностей, которые понятны любому человеку на любом языке, мы можем все это передавать.
Фото: предоставлено Анисой Сабири
Но я не сторонник того, чтобы гиперболизировать национальный колорит и делать его приторным. Он должен быт понятным и в Корее, и во Франции, и в Узбекистане.
Вы довольно активно выступали против снова русского драматического театра им. Маяковского в Душанбе и против сноса архитектурных памятников в принципе. В чем важность сохранения исторических памятников?
Я считаю, что это печально, когда мы уничтожаем историю, являющуюся частью сегодняшнего дня. На примере своих путешествий я могу сказать, что архитектура разных стран настолько богата и колоритна во многом благодаря тому, что целые пласты истории там представлены через архитектуру.
Архитектура, как и кино, как и музыка, - это язык эпохи.
Советская архитектура, которая представлена несколькими стилями, достаточно интересна. Возможно эти сносы – часть борьбы с советским прошлым или просто тенденция современного капиталистического мира. Ведь очень доходно строить здания в центре города, а не на окраинах.
Центр города имеет определенный архитектурный ансамбль. Если бы строили здания с достойно разработанным архитектурным планом, из хороших материалов и со вкусом, то эти варианты можно было бы рассмотреть.
На мой взгляд, то, что сегодня строится в Центральной Азии не соответствует никаким критериям качества, эстетического восприятия.
Я думаю, эти свои эксперименты нашим государствам следует проводить на окраинах городов, а потом уже думать о том, как улучшить облик центра столицы, чем просто разрушать хорошие сталинские здания эпохи неоклассицизма.
Чем отличается центральноазиатский кинематограф от кинематографа других стран?
Я считаю, что здесь следует рассматривать эпохи центральноазиатского кинематографа. Он зародился в советское время и обладал уникальным почерком, особенно сильно проявившемся в Кыргызстане. После распада Советского Союза многие республики стали искать свой кинематографический язык. У кого-то это получалось.
Если брать таджикский период ранней независимости – это Бахтиер Худойназаров. Это очень интересный язык абсурдизма в кино.
События, которые происходили в наших странах в 90-е годы – это же абсурд. Он и был главным двигателем кинематографа Центральной Азии ранней эпохи независимости.
Потом произошла стагнация, потому что наши государства перешли в недемократический период, когда на искусство давила цензура. Перестало развиваться не только кино, задохнулась живопись, задохнулась музыка. Все, кто мог, уехал за рубеж.
Но сейчас появляется новое поколение кинематографистов, становятся известны новые имена. Это очень радует.
Какова роль искусства в формировании гражданского общества?
Искусство является рефлексией. Художники могут передать через язык искусства гораздо более доступно, понятно и точечно те события, которые считают важными. Когда цензура довлеет над всеми способами проявления свободы самовыражения, искусство сильнее всего может ей сопротивляться. Оно владеет метафорическим языком.
Фото: предоставлено Анисой Сабири
Если мы рассмотрим кино Ирана, то, несмотря на цензуру и давление государства, иранский кинематограф сегодня показывает свой устоявшийся язык. Мы можем отличить иранский фильм от любого другого. Многие шедевры возникли там именно благодаря цензуре и давлению на свободу самовыражения.
Поэтому я думаю, что наша главная задача – увеличить возможности для образования художников. И они тогда уже сами научатся находить метафоры и делать их понятными и доступными. Тогда они смогут ездить и учиться за рубежом, формировать новые школы, и это способствует развитию своего языка.
Вы планируете снимать фильмы в Узбекистане?
Да. Конечно. Я проехала от Ташкента до Бухары и увидела много замечательных локаций, очень много колорита, фактуры.
Я вообще считаю, что Узбекистан – Мекка для того, чтобы снимать здесь кино.
В искусстве, какие жанры вам ближе всего? Что вас интересует сегодня?
Если мы берем кино, то мне нравится эпоха итальянского неореализма. Так же я очень тяготею к кино абсурда. Очень хочется совместить два этих очень разных жанра.
Фото: Мариам Ахмадова
Какие у вас профессиональные планы на ближайшее будущее?
Я заканчиваю полнометражный фильм об умирающих музыкальных и ритуальных традициях Таджикистана. Он сейчас на стадии монтажа. Кроме того я собираюсь снимать художественный фильм полный метр - в течение года сяду за сценарий.
Автор: Влад Авдеев
Получайте статьи первыми в Телеграм-канале @RepostUZ.
Больше новостей в Телеграме
Подписаться
