Вечная беда любого митинга: половина толпы уходит, так и не поняв, что за проблема обсуждалась (Джордж Оруэлл).
12 июня 2019 года Министерство внутренних дел представило для обсуждения проект закона «О митингах, собраниях и демонстрациях граждан». В Казахстане закон «О порядке организации и проведения мирных собраний, митингов, шествий, пикетов и демонстраций» был принят 17 марта 1995 года, в Кыргызстане с 23 июля 2002 года действует закон «О праве граждан собираться мирно, без оружия, свободно проводить митинги и демонстрации», в России федеральный закон «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» вступил в силу 19 июня 2004 года.
«Больше трех не собираться, на гармошке не играть…»
Почему у наших соседей законы о порядке осуществления различных форм активности граждан были приняты давно, а у нас только обсуждается проект аналогичного закона? Ответ прост: не было общественного запроса на проведение собраний или митингов. Вернее так: малейшие попытки проведения подобных мероприятий, имеющих целью критику или протест, мгновенно пресекались.
Вот данные состояние свободы в мире (Freedom in the World), приведенные в ежегодном исследовании о состоянии политических и гражданских свобод в странах мира, который выпускается международной неправительственной организацией Freedom House.
Состояние свобод оценивается по 100-бальной шкале (от 0 до 100 баллов), где 100 баллов — самый высокий показатель свободы, а 0 баллов — самый низкий.
По данным за 2019 год Туркмения делит вторую с конца строчку с Южным Суданом и Эритреей (по 2 балла). На одну позицию выше расположились Северная Корея (3 балла), четвертой с конца стала Экваториальная Гвинея (6 баллов), пятыми — Саудовская Аравия, Сомали и Судан (7 баллов).
Следом, на шестом месте с конца, идут Узбекистан и Таджикистан вместе с Центральноафриканской Республикой и Ливией (9 баллов).
Все эти страны попали в специальную категорию «Худшие из худших». Из республик Средней Азии туда не включили только Кыргызстан и Казахстан.
Возможность проведения публичных мероприятий закреплена в Конституции страны. Так, статья 13 Конституции гласит, что «демократия в Республике Узбекистан базируется на общечеловеческих принципах, согласно которым высшей ценностью является человек, его жизнь, свобода, честь, достоинство и другие неотъемлемые права». А статья 33 прямо указывает, что «граждане имеют право осуществлять свою общественную активность в форме митингов, собраний и демонстраций в соответствии с законодательством Республики Узбекистан».
Как нарушить несуществующий закон...
Мы наблюдали очередную юридическую коллизию.
Конституция предоставляла право на проведение собраний и митингов, существовала административная и уголовная ответственность за их несанкционированное проведение, но самого закона или другого нормативно-правового акта, положения которых нарушали, – не было.
Существуют одноименные статьи «Нарушение порядка организации, проведения собраний, митингов, уличных шествий или демонстраций» отечественного законодательства (статья 201 Кодекса об административной ответственности и статья 217 Уголовного кодекса), которые применяются при отсутствии утвержденного порядка организации и проведения таких акций. В результате возникла парадоксальная ситуация, когда граждане были подвергнуты наказанию за то, что в законодательстве не было определено.
Например, в 2017 году в Парке дружбы прошел сбор подписей под обращением к МВД Узбекистана с требованием наказать виновных в гибели учащегося медицинского колледжа имени Боровского Жасурбека Ибрагимова. Чуть позже прошел сбор подписей под обращением к властям в защиту животных возле памятника Пушкину в Яккасарайском районе города Ташкента. Обе встречи граждан, по данным ГУВД города Ташкента, не были санкционированы, в результате активистки Ирина Зайдман и Мария Леглер были подвергнуты наказанию за административные правонарушения, а именно «за организацию несанкционированных собраний».
Позвольте, но ведь не существует ни одного нормативно-правового акта, в котором содержалось бы определение, что включает в себя термин «собрание» (равно как и «митинг», «шествие», «демонстрация» или «пикет»). Даже если бы организаторы обратились в хокимият, то, наверняка, получили бы отказ, который мотивировался бы отсутствием соответствующих нормативно-правовых актов.
Например, 3 апреля 2019 года хоким Ташкента на встрече с организаторами шествия «Бессмертный полк» устно поддержал идею шествия от мемориала «Братские могилы» до площади Мустакиллик «по тротуарам и махаллинским улочкам». Однако, впоследствии указанное публичное мероприятие было отменено из-за того, что в «отечественном законодательстве отсутствует порядок проведения уличных шествий».
Порядка организации и проведения уличных шествий нет, но наказание за нарушение несуществующего порядка есть: типичная ситуация в авторитарном государстве.
Подобная ситуация приводила к субъективизму и волюнтаризму. Ведь в первом случае, можно отнести «несанкционированное собрание» к обычной встрече по интересам, а во втором – «несанкционированное шествие» – к народным гуляньям. И тогда оба мероприятия попадают под гораздо более мягкое правонарушение «Нарушение правил проведения массовых мероприятий» (статья 2001 Кодекса об административной ответственности).
Подтверждением различий в правовой оценке могут явиться «несанкционированные собрания» в Парке дружбы (2017 год) и прошедшее 9 апреля 2019 года жителей массива Сергели-5А из-за резкого повышения стоимости предоставленного доступного жилья.
Очень часто великодушно и настойчиво предлагают то, что заведомо не может быть принято
Перейдем к рассмотрению проекта закона.
Уже само название проекта закона ограничивает разрешаемые виды гражданской активности: ведь кроме митингов, собраний и демонстраций (манифестаций) граждан существуют шествия, пикеты, голодовки.
Наверное, нет нужды повторять, что любой законопроект или закон должен иметь прямое действие и не отсылать к другим нормативно-правовым актам. Но уже в статье 2 проекта закона мы видим, что «порядок организации и проведения митингов, собраний и демонстраций политическими партиями, общественными и религиозными объединениями устанавливается законодательными актами Республики Узбекистан». Неужели так трудно в предлагаемом законе отразить и эти вопросы, а не ссылаться на другие законодательные акты?
Основой предлагаемого закона должен был являться раздел о четком определении терминов: митинг, собрание, демонстрация (манифестация), шествие, пикет и голодовка. Этого мы не видим. Должны быть определены и четкие количественные критерии. Например, в законе Великобритании «Об охране общественного порядка» (1936 года) к митингу относится «собрание 20 и более лиц в общественном месте, которое полностью или частично находится на открытом воздухе».
Особенно необходимо подчеркнуть, что законопроект должен регулировать акции, имеющие публичный характер, и не распространяться на прочие формы активности общества.
Под действие закона не должны подпадать, например, собрания, проводимые учениками или студентами в образовательных учреждениях и затрагивающие внутренние вопросы; трудовыми коллективами или профсоюзами предприятий, учреждений и организаций, независимо от форм собственности, если собрания проводятся на территории этих предприятий, учреждений и организаций; собрания, связанные со спортивно-физкультурными и религиозными мероприятиями; пикеты и голодовки в необщественных местах.
В статье 4 предлагаемого законопроекта «запрещается проведение митингов, собраний и/или демонстраций в целях … дискредитации государственных органов». Как известно, дискредитация – это умышленные действия, направленные на подрыв авторитета, репутации, имиджа и доверия, но где та грань, за которой заканчивается искреннее желание граждан обозначить «болячки» общества и начинается преднамеренная дестабилизация? Её или нет, или она очень размыта.
Любое проявление протестных настроений можно отнести к «дискредитации государственных органов»: ведь интересы и нужды граждан всегда затрагивают функции «государственных органов».
Любой вопрос, начиная с рождения человека, его жизни, обучения, работы и смерти, в той или иной степени требует вмешательства «государственных органов».
Тем более, что в законопроекте приведен термин именно «государственные органы». В Конституции определены органы государственной власти, но нет определения «государственных органов» и если понимать под ними органы государственной власти, государственного и хозяйственного (с участием государства) управления, другие государственные организаций и учреждения, то любое требование может быть расценено как «дискредитация государственных органов».
Собрание или митинг против повышения стоимости доступного жилья или строительства очередного Сити, за соблюдение регулярности движения общественного транспорта или прав собственников при изъятии земельных участков, за сохранение от вырубки деревьев или реконструкцию ливневой системы водоотведения, по борьбе с коррупцией и взяточничеством или против повышения тарифов за коммунальные услуги, за улучшение качества медицинского обслуживания или против увеличения возраста выхода на пенсию… Любая цель может быть трактована как стремление нанести ущерб авторитету «государственных органов».
При использовании размытых и неточных терминов и положений в законопроекте не выполняется отношение эквивалентности.
Явление может одновременно принадлежать к определенному событию и не принадлежать ему. Это приводит к разночтению, волюнтаризму, субъективизму и возникновению конфликтных ситуаций. Положения закона должны быть чёткими, ясными и не допускающими никаких двояких толкований. Это – закон.
«Dura lex sed lex» (лат., «Закон суров, но это закон»)
Как же видят организацию публичного мероприятия работники органов внутренних дел?
Статья 6 законопроекта гласит: «Организатор обязан: … подать в орган исполнительной власти на местах заявление на получение разрешения на проведение митинга, собрания и/или демонстрации, вместе с регламентом проведения…» Опять получение разрешения?
Необходимо воспользоваться опытом России и ввести уведомительный характер проведения митинга или собрания.
О какой демократии можно говорить, если в законопроекте предусмотрено, что «заявление на получение разрешения на проведение митинга, собрания и/или демонстрации подается … в срок не позднее чем тридцать рабочих дней до дня проведения данной общественной активности».
30 рабочих дней… Это 1,5 календарных месяца! Может пора «проснуться» и научиться так организовывать свою работу, чтобы и десяти рабочих дня был бы достаточным сроком для обеспечения общественной безопасности и решения других вопросов? Ведь на совещании с участием актива Ташкентской области, проходившего в городе Нурафшоне, президент особо подчеркнул: «Время летит, важен каждый день, каждая минута. Президент проводит политику, создает условия. Ответственные лица должны твердо требовать, а руководители нижнего уровня обязаны упорно работать и обеспечить результат. Люди не терпят пустых слов».
Представьте, например, повторение ситуации, которая имела место в феврале 2019 года, когда дом №78 на набережной Анхора в Ташкенте начали сносить с еще живущими в нем людьми. Неравнодушные и законопослушные граждане собрались провести митинг в защиту жителей дома. Пошли в хокимият с заявлением о получении разрешения на проведение митинга, а им в ответ: «Ждите 30 рабочих дней. По закону так».
Как вы думаете, что будет со сносимым домом через 1,5 месяца? Прямо как у Ходжи Насреддина получается: «За двадцать лет кто-нибудь из нас уж обязательно умрет — или я, или эмир, или этот ишак»…
Для таких ситуаций, не терпящих промедления, целесообразно предусмотреть в законе возможность проведения спонтанных (стихийных) публичных выступлений граждан.
Основное отличие проведения таких мероприятий заключается в том, что они имеют срочный и заранее не запланированный характер. Такая норма предусмотрена в законодательстве Германии, которая допускает проведение спонтанных публичных выступлений граждан, вызванных только что произошедшими событиями или ожидаемыми в ближайшее время без подачи предварительной заявки и согласования с властями.
Далее: «Во время проведения митинга, собрания и/или демонстрации, его участники обязаны: … не препятствовать движению транспортных средств и пешеходов» (статья 7 законопроекта). Извините, но тело каждого человека занимает определенные площадь и объем и что-то мне подсказывает, что если один человек не представляет особого препятствия для движения «транспортных средств и пешеходов», то сто или тысяча человек не смогут «не препятствовать движению». Или митингующие должны парить в воздухе? Вспомнился чуть измененный припев из песни Александры Пахмутовой: «Летать! Надо летать/Детям орлиного племени!»
В статье 9 законопроекта указано, что «орган исполнительной власти на местах принимает решение об отказе выдачи разрешения и направляет ответное письмо заявителю с обоснованным сообщением об отказе». Необходимо особо указать, что отказ может быть обусловлен лишь причинами, указанными в статье 4 законопроекта, а именно: «Запрещается проведение митингов, собраний и/или демонстраций в целях насильственного свержения конституционного строя, разжигания национальной, расовой или религиозной вражды, пропаганды насилия и войны».
Место и время встречи изменить нельзя…
«В целях обеспечения безопасности, запрещается выделение мест на проведение митингов, собраний и/или демонстраций, расположенных на расстоянии до 500 метров от следующих объектов и территорий: административных зданий органов государственной власти и управления, органов исполнительной власти на местах, правоохранительных органов, военизированных, особо важных и категорированных объектов; зданий зарубежных дипломатических представительств и международных организаций; зданий судов и учреждений по исполнению наказания; зданий, сооружений и территорий, относящиеся к воздушному, железнодорожному, водному и автомобильному видам транспортной системы; территорий, относящиеся к пограничным зонам и особым видам охраны; зданий и территорий, занимаемых социальными объектами (образовательные, медицинские, детские и иные учреждения); мест захоронения и религиозных организаций; зданий, занимаемых средствами массовые информации; памятников истории и культуры; зданий и территорий, относящихся к объектам частной собственности» (статья 10 законопроекта).
Как видно из приведенного списка мест в населенных пунктах практически невозможно найти площадку для проведения митингов или собраний, удовлетворяющую приведенным требованиям.
А если граждане желают провести митинг около российского посольства в День России или около посольства США в день Независимости?
Дальше еще интереснее. «Проведение митингов, собраний и/или демонстраций допускается только по рабочим дням недели и не может начинаться ранее 10.00 часов и заканчиваться позднее 17.00 часов» (статья 11 законопроекта). Какой работодатель согласится отпустить сотрудника в рабочее время на митинг? Только тот, кто или сам организовывает этот митинг или цели митинга совпадают с его собственными интересами. И в первом и во втором случае, ни о какой свободе волеизъявления граждан речи быть не может. Получается, что подавляющее большинство работающих не смогут воспользоваться своим конституционным правом на проведение публичных мероприятий.
Вызывает вопросы и график проведения митингов или собраний: мероприятие должно закончиться до 17.00 часов. Однако статья 192 Кодекса об административной ответственности определяет ночное время для спокойствия и нормального отдыха граждан с 23.00 до 6.00 часов. Логично предположить, что массовые мероприятия могут продолжаться до 23.00 часов (в РФ установлен режим: начало не ранее 7.00 часов и окончание - не позднее 22.00 часов).
«Моя милиция меня бережёт. Жезлом правит, чтоб вправо шёл. Пойду направо» (В.Маяковский «Хорошо»)
«Органы внутренних дел имеют право: … запрещать допуск лиц на место проведения митинга, собрания и/или демонстрации, в случае нарушения предельной нормы наполняемости территории (помещения)» (статья 15 законопроекта). Возникает вопрос, как и где можно узнать предельную норму «наполняемости территории»? Известно, что существует социальная норма площади жилья (не ниже 16 квадратных метров общей площади на одного человека, а для инвалидов на креслах-колясках – не менее 23 квадратных метров). При этом, с целью незаселения в одну комнату лиц разного пола, кроме супругов, эта норма может быть повышена.
Учитывает ли предельная норма «наполняемости территории» гендерный состав митингующих – не понятно. Также неизвестно как будет проводиться учет количества участников собрания или митинга. Это не праздные вопросы: отсутствие четко расписанного механизма выполнения положений законопроекта снижает степень правовой защищенности человека и гражданина.
В России, например, каждым субъектом Федерации установлены предельные нормы наполняемости территории (в большинстве субъектах они составляют: на открытых территориях (за исключением территорий объектов культурного наследия) - не более 1 человека на 1 квадратный метр; в помещениях, не оборудованных стационарными зрительскими местами, - не более 1 человека на 1 квадратный метр; в помещениях, оборудованных стационарными зрительскими местами, - не более количества установленных мест). Также существуют нормативная и фактическая наполняемость территории или объекта.
В статье 17 законопроекта указано, что «основаниями приостановления митингов, собраний и/или демонстраций являются: … нарушение прав и свобод других физических и юридических лиц при проведении митингов, собраний и/или демонстрации…» Представьте ситуацию. Парк. Митинг в разгаре. Но тут появляются разъяренные мамы с детьми и заявляют, что митингующие нарушают права отдыхающих. Согласно законопроекту сотрудники органов внутренних дел совместно с Национальной гвардией обязаны приостановить или прекратить митинг. А если это будут заинтересованные в прекращении митинга лица? Или среди митингующих или других лиц будут провокаторы?
Закон побеждает, если закон вооружен
Право граждан собираться мирно, без оружия, для проведения собраний, митингов, демонстраций, шествий и пикетирования – одно из основных прав человека.
Статья 20 Всеобщей декларации прав человека гласит: «Каждый человек имеет право на свободу мирных собраний и ассоциаций».
«Каждый человек имеет право на свободное выражение своего мнения» (статья 19 Международного пакта о гражданских и политических правах) и «признается право на мирные собрания» (статья 21 там же).
Но право не может существовать без обязанностей. И это понимают законодатели: в законы ряда стран о проведении массовых мероприятий со временем вводятся поправки, ограничивающие права граждан. Например, граждане Кыргызстана первоначально имели право без разрешения или без уведомления местных органов власти свободно проводить митинги и демонстрации, но уже в 2003 году были приняты поправки, которые регламентировали проведение публичных выступлений.
В США законодательство о публичных беспорядках относит к ним любые нарушения общественного порядка, связанные с совершением акта насилия группой из трех или более лиц, который вызывает непосредственную опасность или приводит к ущербу, или причинению телесных повреждений по отношению к не принадлежащим им собственности или другому лицу. В Германии действующим законодательством предоставлены широкие права полиции при разгоне демонстраций: она имеет право применять силу и меры физического воздействия - резиновые дубинки, слезоточивый газ, водометы, а при необходимости, по усмотрению самих полицейских, и огнестрельное оружие.
Необходимо помнить, что ответственность за несогласованные митинги, демонстрации или шествия распространяется не только на организаторов, но и на участников мероприятия. Перед принятием участия в публичном мероприятии убедитесь, что оно разрешено хокимиятом (достаточно, если организаторы акции разместят в интернете скрин разрешения или можно получить ответ в самом хокимияте). Другой важный момент – это обеспечение безопасности митинга или демонстрации (манифестации). Постарайтесь узнать соблюдены ли все требования и меры безопасности и всегда помните о бдительности.
Вместо послесловия, или чтобы что-то изменить, нужно что-то сделать
Однажды человек шел мимо некоего дома и увидел старушку в кресле-качалке, рядом с ней качался в таком же кресле старичок, читающий газету, а между ними на крыльце лежала собака и скулила, как будто бы от боли. Проходя мимо, человек про себя удивился, почему же скулит собака.
На следующий день он снова шел мимо этого дома. Он увидел престарелую пару в креслах-качалках и собаку, лежащую между ними и издающую тот же жалобный звук. Озадаченный человек пообещал себе, что, если и завтра собака будет скулить, он спросит о ней у этой пары.
На третий день он увидел ту же сцену: старушка качалась в кресле, старичок читал газету, а собака лежала на своем месте и жалобно скулила.
Он больше не мог это вынести.
— Извините, мэм, — обратился он к старушке, — что случилось с вашей собакой?
— С ней? — переспросила она. — Она лежит на гвозде.
Озадаченный ее ответом человек спросил:
— Если она лежит на гвозде и ей больно, почему она просто не встанет?
Старушка улыбнулась и сказала приветливым ласковым голосом:
— Значит, голубчик, ей больно настолько, чтобы скулить, но не настолько, чтобы сдвинуться с места…
И в этом, правда.
Мы часто ноем о том, что нас достало, что надо что-то менять, но при этом ничего не делаем. Вместо того, чтобы хотя бы встать!
Действительно, для изменений необходимы действия, и проведение разрешенных акций – это реальный путь быть услышанным и защитить свои права. И в то же время они не являются панацеями. Как писал Мустафа Кемаль Ататюрк: «Одни лишь митинги и демонстрации сами по себе никогда не смогут обеспечить выполнение великих задач. Они спасительны тогда, когда опираются на силу, непосредственно исходящую из сердца нации».
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора статьи
Получайте новые статьи первыми в Телеграм-канале @RepostUZ.
Больше новостей в Телеграме
Подписаться
