Амира, 33 года
(по просьбе героини все имена изменены)
Девочка из обычной семьи
Я родилась в классической узбекской семье. Нас пятеро детей: две девочки (я старшая) и три мальчика. Жили мы небогато, но не жаловались. Сначала работал только отец, а потом к нему присоединились братья.
Воспитывали нас по узбекским традициям и с раннего возраста мама стала учить всех намазу. К шестнадцати годам я выучила Коран, позже даже ходила на курсы арабского языка. Это не образовательные курсы языка, а религиозные, где учат алфавиту, основным словам и как читать священные книги.
Не могу сказать, что моя жизнь как-то отличалась. В семье все было спокойно кроме одного, когда пришло время замужества, меня долго не сватали. Все говорили, что причина в росте (рост героини – 178 сантиметров, – прим.ред).
«Бракованная»
Засватали меня к 26 годам. Для узбечки из махалли это очень поздно. Среди соседей уже шли разговоры, что я какая-то не такая, типа «бракованная». Да и дома обстановка накалялась, так как мою сестренку (она младше на три года) сватали уже не раз. Родители отказали многим достойным женихам из-за меня.
С будущим мужем Вахидом я виделась всего четыре раза. Все встречи проходили в присутствии родственников. Не могу сказать, что он мне понравился. Во-первых, с первой встречи он смотрел на меня так, будто сделал одолжение. Во-вторых, постоянно хвастался своей работой. Но ждать дальше было нельзя и спустя полгода после сватовства мы поженились.
Дочь, как приговор
Вначале жили с его родителями, а позже переехали в отдельную квартиру. Несмотря на отсутствие любви, отношения с мужем у меня были неплохие. Большую часть времени он проводил на работе, а я была дома: готовила, убирала, ждала его.
Прошел год, у меня не получалось забеременеть и опять начались ненужные разговоры. В узбекских семьях принято так, что во всех проблемах виновата женщина и я не стала исключением. В том, что у меня не получалось забеременеть меня обвиняли его родители и сестры. Даже моя мама начала укорять меня в этом.
Мы ходили по врачам, делали массу процедур. Даже было пару случаев, когда обращались к табибам (лекарям – прим.ред). Не знаю что помогло, но я, наконец-то, забеременела. Муж стал ко мне добр и более заботлив. Мы даже стали вместе выходить в кафе. Я начала в него влюбляться. Правильно говорят, что женщины любят за отношение мужчины к ней, я в это верю.
Беременность прошла хорошо, я родила дочь. Моему счастью не было предела, в отличие от мужа и его родственников. Они хотели мальчика. Вахид сразу охладел, в больницу он не приходил, а с выписки меня забрали мои родители.
Я не понимала, почему он так себя ведет, мы же так ждали ребенка. Думала, что он позлится и все пройдет, но я ошиблась.
Не по своей воле
К Вахиду я не вернулась. Все было не по моей воли, его семья отправила все мои вещи через пару недель после выписки. Мой отец очень злился на них, но по уговорам родственников он пошел к родителям Вахида. Они не хотели особо разговаривать, обвиняли меня в том, что я не смогла родить мальчика, стали припоминать о моем возрасте.
Даже сейчас, спустя почти пять лет мне сложно вспоминать это. Особенно жалко дочку, которая не знает отца. Я считаю это своей виной. Если бы я вовремя вышла замуж за другого человека, возможно, такого бы не произошло.
После развода никакой личной жизни у меня не было. Да и вообще, жизни. Родители очень переживали из-за распада моей семьи. Спасибо им, они не ругали меня и не выгоняли. Зато родственники не упускали возможность оскорбить меня, напоминали, что я опозорила всю семью. Жилось мне плохо, единственной радостью была и есть дочка. Она у меня красавица!
Подруги по несчастью
О том, что узбечки выходят замуж за арабов и других иностранцев я видела только по телевизору и в Интернете, и не думала, что это «стало модно» пока не познакомилась с Севарой. Мы с ней ровесницы. Познакомились в поликлинике, когда я пришла с дочкой на прививку. Севара очень общительная и я даже не поняла, как мы заговорили, а через полчаса уже делились личным. Она записала мой телефон и позвонила буквально спустя пару дней. Мы стали общаться, гулять с детьми в парке.
У Севары двое детей, она сама ушла от мужа, который её бил. В отличие от меня, она жила в своей квартире, одевалась очень дорого и у нее была машина. На вопрос, откуда у нее деньги, она сначала говорила о состоятельных родителях. Я даже завидовала ей, мне тоже хотелось быть такой же.
Таких не берут замуж
Спустя какое-то время Севара стала заводить разговоры о мужчинах, интересовалась, не хотела бы я снова выйти замуж. Меня смешили такие разговоры, ведь узбечек после развода и с детьми редко берут замуж. Тут было два пути: либо второй женой, либо за мужчину, который тоже был разведен и намного старше. Я хотела выйти замуж, все-таки жить с родителями непросто, да и все эти разговоры, которые не утихали вокруг меня, тоже тревожили.
Как-то Севара позвала меня к себе, до этого мы виделись в кафе или парках. Квартира у нее была очень богатой: мебель, шторы, техника.
Я была в шоке! Мне даже было страшно садиться на такой красивый диван. Угощений на столе тоже было много и все такое дорогое. Севара смеялась над моим удивлением, а потом вдруг спросила, хочу ли я также жить? Я, не думая сказала, что да. Тогда-то она и рассказала, откуда на самом деле все эти деньги, квартира, машина.
Узбекская жена для иностранца
Севара была, как она сказала, второй женой араба. С ним ее познакомила одна женщина, которая искала девушек в жены для иностранцев. Потом мне стало известно, что иностранцами в основном были арабы, которым нужны были молодые женщины (до 35 лет) для развлечений. Но тогда мне рассказали все по-другому.
После развода Севара очень бедствовала, родители были злы на нее из-за того, что она не могла терпеть побои мужа. Ей пришлось отдать ребенка в сад и выйти на работу. Там она познакомилась с этой женщиной, которая нашла ей арабского мужа. Это был шестидесятилетний бизнесмен. Он оплатил ей дорогу в Дубай и Севара уехала на месяц, а вернулась с деньгами, дорогими украшениями. С первым арабским мужем она пробыла год, потом ей нашли другого.
Почему нет?
Рассказы о том, какие арабы щедрые и добрые, вскружили мне голову. Еще Севара постоянно напоминала о том, что мои знания арабского очень помогут. Говорила, что это знак и я должна воспользоваться. Я согласилась. Пока мне искали «мужа», я пыталась убедить родителей в том, что мне нужно уехать. Про жизнь Севары я им не говорила. Она же подсказала мне солгать, что я еду в Ташкент на курсы по макияжу.
Кое-как, со скандалами, мне удалось уговорить родителей. К тому времени мне нашли «мужа» Ахмада. Ему было сорок восемь, на фото он был совсем несимпатичен. Я начала сомневаться, но недолго. Получив от «будущего мужа» 300 долларов, я подумала, почему нет?
Между надо и хочу
Первую поездку в Дубай я до сих пор вспоминаю как сказку. С одной стороны, мне было так страшно, я впервые летела на самолете, а с другой – все вокруг было новым и красивым. Наша «сваха» летела со мной, с нами еще были две девушки. С аэропорта нас забрала машина и отвезла в какой-то дом. На следующий день меня познакомили с Ахмадом. Он был не таким противным, как показался на фото. Разговаривать нам было сложно, я понимала не все. Радовало только то, что Ахмад был очень добр ко мне.
Что было дальше и так понятно. В Узбекистан я вернулась с новой одеждой, подарками, а через пару недель он перевел мне крупную сумму. Подарки и одежду пришлось оставить у Севары, деньги я спрятала. Чтобы немного отвести подозрения родителей, я вышла на работу в салон. Отец был против, но я уговорила его с помощью мамы.
На деньги, высланные Ахмадом, я немного улучшила свою внешность: увеличила губы, сходила к косметологу, привела в порядок волосы. Сильно меняться я боялась. Конечно, мне хотелось потратить на себя больше, купить еще одежды, ходить в рестораны, но надо было оставаться осторожной.
Настоящая арабская жена
Спустя четыре месяца Ахмад снова позвал меня. Все это время мы вели переписку, я учила арабский. Это радовало моих родителей, зато огорчила «очередная поездка в Ташкент». После нее я вернулась практически богачкой.
После второй поездки была третья. Каждый раз он отправлял мне деньги, и я смогла купить квартиру. Из-за этой покупки мне пришлось признаться родителям во всем, врать дальше я не могла. Отец был очень зол, если бы не мама, он бы убил меня. Сейчас мы с ним практически не общаемся, а мама видится со мной тайком. Она не поддерживает меня, но понимает, что другой судьбы у меня бы не было.
Родственники подозревают, что я занимаюсь проституцией. Мне трудно говорить об этом, из-за своего мужа я потеряла семью. Я очень хочу снова общаться с родителями нормально, но и отказаться от той жизни, что у меня сейчас я не могу. Не знаю, долго ли у меня будут отношения с Ахмадом, время покажет.
Пока я воспитываю дочь, ни в чем себе не отказываю и периодически езжу в Дубай. То, что я делаю, я не могу назвать проституцией, у меня только один мужчина. Часть денег я вложила в бизнес: аренда свадебных платьев.
Подготовила: Наталья Цыкалова.
Получайте новые статьи первыми в Телеграм-канале @RepostUZ.
Больше новостей в Телеграме
Подписаться
