Фото: lancmanschool.com
Новые книги на лето по мнению Esquire.ru.
1. «Настоящая жизнь» Брендон Тейлор
Держать людей на расстоянии уже давно вошло у Уолласа в привычку. Нет, он не социофоб. Просто так безопасней. Он - первый за несколько десятков лет черный студент на факультете биохимии в Университете Среднего Запада. Максимально не вписывается в местное общество, однако приспосабливаться умеет. Но разве Уолласу действительно хочется такой жизни? За одни летние выходные вся его тщательно упорядоченная действительность начинает постепенно рушиться, как домино. И стычки с коллегами, напряжение в коллективе друзей вдруг раскроют неожиданные привязанности, неприязнь, стремления, боль, страхи и воспоминания.
2. «Остров» Сигридур Хагалин Бьёрнсдоттир
Сигридур Хагалин Бьёрнсдоттир создает новую антиутопию XXI века, обнажая наш страх вернуться вспять — в ежовые рукавицы государственного, социального, психологического насилия и разобщения. Это не исчезло, не потеряло силу, только спряталось за фасадами благополучия. Любому притеснению всегда находится масса оправданий, и в роковые моменты общество с ним соглашается. Лишь немногие из одичавших и растерянных вырываются из объятий лжи. И только откликающиеся на страдание способны бросить в пустоту почти безнадежный призыв о помощи: «Мы здесь. Мы живы. Услышьте нас».
3. «Стамбульский бастард» Элиф Шафак
Роман «Стамбульский бастард» представляет историю двух семей, турецкой и армянской, разделенных драматическими событиями на их родине в начале двадцатого века. Никто из членов этих больших семей даже не подозревает, что трагедия прошлого тесно связала их невидимыми нитями. Но вот в Стамбул из Сан-Франциско приезжает американка армянского происхождения Армануш, которая хочет распутать клубок семейных тайн и разобраться в себе. В Стамбуле она останавливается у турецких родственников отчима, где знакомится со своей сверстницей девятнадцатилетней Асией. Девушки быстро находят общий язык, несмотря на то что их разделяет воспитание, образование, различное отношение к исторической правде…
4. «Искатель» Тана Френч
Ее герой, бывший полицейский Кэл, обменявший большой американский город на, как ему казалось, тихую ирландскую глубинку, половину книги тратит на неспешный ремонт и шарканье наждака по деревяшке, пока вокруг него сплетается невидимая паутина маленького сообщества, в которую во второй половине книги Кэл и попадется.
5. «Мгновенная смерть» Альваро Энрике
В этой книге есть теннисный матч между художником Караваджо и поэтом Кеведо, список проданного на церковной паперти имущества конкистадора Кортеса, отрезанные косы Анны Болейн, они же — только упрятанные в четыре теннисных мяча-катыша, Мария Магдалина с кривым пальцем, история одного скапулярия, один казненный палач, папа и король в роли правого и левого мячиков и много другой, самой разнообразной истории латиноязычного мира (со всеми его производными), как правдивой, так и восхитительно выдуманной. Роман мексиканского писателя Альваро Энриге и устроен как ренессансный теннисный матч, где туда-сюда летают идеи и истории, кони, люди, деньги, шедевры искусства, материки и народы. Иногда они прилетают читателю в голову, но так, в общем-то, и было задумано.
6. «Райский сад первой любви Фан Сыци» Ли Ихань
Этот роман, основанный на реальных событиях, вот уже почти пять лет неизменно возглавляет рейтинг самых читаемых книг в Китае. Его героиня Фан Сыци — альтер-эго автора, красивая и начитанная 12-летняя девочка. Поселившийся в соседней квартире пятидесятилетний учитель и поэт Ли Гохуа становится другом семьи Фан и предлагает бесплатные дополнительные уроки литературы для Сыци.
7. «Дом иллюзий», Кармен Мария Мачадо
Автобиографический роман Кармен Марии Мачадо — одной из главных представительниц современной прозы. На основе своего личного опыта писательница исследует механизмы психологического насилия и пытается разобраться, как она оказалась в разрушительных отношениях.
Для каждой главы, рассказывающей о ее многолетнем романе с харизматичной, но психологически неустойчивой женщиной, Кармен использует приметы различных литературных жанров. В канву вплетаются черты хоррора, истории взросления, эссе и других жанров. Опираясь на феномены массовой культуры и сопровождая свою историю острым юмором, Мачадо выстраивает книгу, которая будет интересна ценителям новой экспериментальной прозы.
8. «Способные люди» Клас Экман
Пара любовников заезжает в отель в маленьком городке на западе Швеции.
Для Юхана и Анны выходные обернулись совершенно не тем, что они могли бы себе представить. Одна катастрофическая ошибка отрезает все пути назад, вынуждая принять судьбоносное решение.
9. «Неукротимая» Гленнон Дойл
«Неукротимая» — освобождающая, дерзкая, мощная и нежная исповедь, бодрящий призыв пробудиться. Это история о том, как одна женщина узнала, что ответственная мать — не та, что медленно умирает ради детей, а та, что показывает им, как жить в полную силу. История той, что отважно признала своего внутреннего зверя, решилась на развод и каминг-аут, позволила себе стать свободной. Это книга о том, как научиться доверять себе, принимать своё тело, уважать свои эмоции, слышать голос интуиции и воображения, доверять инстинктам, найти своё бескрайнее и полное жизни «я».
10. «Все, чего я не помню» Юнас Хассен Кемири
Юнас Хассен Кемири создал самый цитируемый в Швеции текст последнего времени. Считается, что его статью — открытое письмо к министру правосудия Беатрисе Аск по поводу закона, согласно которому полицейские, чтобы бороться с притоком нелегалов в страну, могли проверять документы у всех подряд и в особенности, конечно, у людей неместной внешности, — видел и читал примерно каждый пользователь шведского твиттера. Но это письмо читают, конечно, еще и потому, что Кемири — самый важный на сегодня шведский не-Бакман, автор действительно сложной психологической прозы, собравший все шведские «Нацбесты» и «Большие книги». В романе «Все, чего я не помню» Кемири делает своего рода литературную аппликацию, режет и монтирует без склеек воспоминания разных людей — от случайного соседа до лучшего друга — о юноше Самуэле, который то ли покончил с собой, то ли трагически погиб. Всю жизнь Самуэль был одержим запоминанием, не сохраненное в памяти виделось ему ненастоящим, но оказывается, что другие люди хранят в памяти не Самуэля, а память о себе в нем, и эта бесконечная осколочность текста и делает роман похожим на историю подлинной памяти, нелинейной и неверной, но оживающей в самых неожиданных мелочах.
Больше новостей о стиле жизни в Телеграм-каналеПодписаться
