Молчанье — щит от многих бед, а болтовня всегда во вред.
Язык у человека мал, но сколько жизней он сломал.
Омар Хайям, персидский философ, математик, астроном и поэт.
Язык — худшая часть худшего слуги.
Ювенал, древнеримский поэт-сатирик.
21 октября 1989 года был принят закон «О государственном языке Республики Узбекистан» (в настоящее время действует в редакции закона от 21 декабря 1995 года). В прошлом году этот день был объявлен Днем праздника узбекского языка.
25 апреля 2020 года Министерство юстиции Республики Узбекистан выступило с инициативой о введении административной ответственности за несоблюдение требований законодательства о ведении работы в государственных органах и организациях на государственном языке.
«Если бы язык был продуктом не поэтического, а логического духа, существовал бы один единственный язык» (Кристиан Фридрих Геббель, немецкий драматург)
Почти каждая нация в мире говорит на собственном языке. Не вызывает сомнений, что люди, говорящие на одном языке, черпают свои знания и культуру из совместного общения, общей литературы, преданий и легенд. Эта идентификация со стороны народов по общности языка, а не в соответствии с политическим или территориальным единством, известна как национализм.
На некоторых исторических этапах национализм имеет положительное влияние на развитие самосознания народа и формирование наций. Например, в 1871—1918 годах множество маленьких государств в Центральной Европе, граждане которых говорили по-немецки, объединились в Германскую империю вокруг Пруссии (кайзеровская Германия или «Второй рейх»). Или в 1795 - 1918 годах Польша была разделена между Пруссией, Австрией и Россией. Несмотря на это, поляки сохранили свой язык и чувство общности: после Первой мировой войны произошло возрождение польского государства.
С другой стороны, национализм может и разрушить государство. В качестве примера можно привести «Парад суверенитетов» (1988—1991 годы), в ходе которого республики провозгласили верховенство республиканских законов над союзными. Этим самым были нарушены положения статьи 74 Конституции СССР («В случае расхождения закона союзной республики с общесоюзным законом действует закон СССР»), созданы условия для объявления независимости национальных республик и распада Советского Союза.
Главным объединяющим признаком нации принято считать язык. На основе его общности возникают и развиваются единые идеи и традиции, культурные и духовные ценности, совместное ведение хозяйства и производства. Даже, когда нация рассеяна или государство сбросило колониальное ярмо, то язык продолжает жить. Так, современные Канада и часть Соединенных Штатов были заморской территорией Франции и находились под ее управлением, соответственно, до 1763 и в 1803 годов. Но и сегодня население провинции Квебек (Канада) и штата Луизиана (США) общаются по-французски.
Термин «национализм» был введен в употребление в XIX веке, но идеи национального превосходства и национальной исключительности, лежащие в основе данной идеологии, были присущи еще народам древнего мира. Поражение нацизма во Второй мировой войне и крах колониальной системы привели к спаду националистических настроений в Европе и их перемещению в освобождающиеся от колониальной зависимости Азию и Африку (четвертый этап развития национализма).
С развитием информационных технологий и глобализацией многие ученые и исследователи заявили о начале новой эры, свободной от национализма и идеологий. Но это оказалось далеко не так. Терроризм и пандемия, неконтролируемая миграция и унификация, стремление защитить национальные интересы и протест против принятия решений наднациональными органами привели к всплеску национализма. Это проявляется и во все возрастающей популярности партий, движений и течений, отстаивающих национальные интересы.
Пробуждается пропаганда своих этноса, нации, культуры и языка. Язык превращается из просто знаковой системы, служащей для обмена информацией, в систему распознавания «свой-чужой». С точки зрения последователей лингвистического национализма, нация определяется, прежде всего, общностью языка.
Но грань между конструктивным и деструктивным лингвистическим национализмом очень тонкая и ее действительно очень сложно определить. Именно поэтому сфера использования языков должна определяться не столько директивными циркулярами, сколько сложившейся практикой их применения и целесообразностью.
«Язык — одежда мыслей» (Сэмюэл Джонсон, английский критик, поэт)
21 октября 2019 года президент Узбекистана выступил на торжественном собрании, посвященном 30-летию придания узбекскому языку статуса государственного языка. «Во время тоталитарного строя предпринимались попытки вытеснить узбекский язык. Но наш народ смог бережно сохранить свой родной язык – свою национальную гордость», - отметил Шавкат Мирзиёев.
Давайте посмотрим, как Советский Союз предпринимал «попытки вытеснить узбекский язык». Ежегодно выпускалось около тысячи книг и брошюр на узбекском языке тиражом 27 млн экземпляров в год, на узбекском языке издавалось свыше 30 журналов тиражом около 100 млн экземпляров, выходило почти 200 газет на узбекском языке…
В Узбекской ССР было несколько книжных издательств: «Узбекистан», «Фан», «Укитувчи», Издательство литературы и искусства имени Гафура Гуляма, «Ёш Гвардия», «Медицина», «Каракалпакстан», газетно-журнальное издательство ЦК КП Узбекской ССР. На правах издательства работала редакция Узбекской советской энциклопедии, созданная в 1970 году и выпустившая первую национальную энциклопедию (тома 1-14 в течение 1971—1980 годов). В это же время было подготовлено и осуществлено 15-томное издание произведений Алишера Навои.
Стремление сохранить и развивать национальный язык – естественно и похвально. Но, как и многое другое, этот вопрос не решить кавалерийским наскоком. Да, прошло 30 лет с принятия закона «О государственном языке Республики Узбекистан». С 21 октября 1989 года – даты принятия указанного закона – были приняты новая редакция закона «О государственном языке» от 21 декабря 1995 года, закон «О введении узбекского алфавита, основанного на латинской графике» от 2 сентября 1993 года. Всего спустя два года после принятия последнего закона началось изменение алфавита: из него были исключены диакритические – надстрочные, подстрочные и внутристрочные – знаки.
Переход на латиницу планировалось завершить к 2000 году, затем срок был перенесен на 2005 год, но окончание этого процесса вновь удлинялось: на 2010, а потом на 2015 год. По сообщению рабочей группы по совершенствованию узбекского алфавита при Ташкентском государственном университете узбекского языка и литературы в мае 2019 года в Узбекистане представили окончательный и обновленный вариант алфавита.
Низкая исполнительная дисциплина и отсутствие контроля? Возможно. Но руководящих чиновников тоже можно понять: они учились читать и писать на кириллице. Введение латинского алфавита могло и может значительно осложнить их деятельность.
Введение латиницы усугубило сложности поиска соответствия между графикой и звучанием отдельных букв и слов. Будучи в Коканде обнаружил четыре формы написания названия города: Қўқон (узбекский язык - кириллица), Qo'qon (узбекский язык - латиница), Коканд (русский язык) и Kokand (английский язык).
Узбекский язык многодиалектен и между диалектами имеются лексические (по содержанию), семантические (связанные со значением или смыслом) и стилистические (по принципам выбора слов) различия.
Так почему - даже через 30 лет после принятия - часть положений закона «О государственном языке» не исполняется? Можно с большой долей уверенности сказать, что причина – в отсутствии языковой политики. «Мы не знаем, не растянется ли и этот переход, так как никакой языковой политики у государства нет, и данная тема не поднимается. Это привело к тому, что наш переходный период растянулся почти на три десятилетия. Нигде в истории такого никогда не было», – говорит узбекистанский политолог Анвар Назиров.
Языковая политика – это комплекс действий властных структур и государства в отношении языка или языков. Такая политика может быть целенаправленной, а может быть чисто стихийной и формальной.
Языковая политика в Узбекистане была преимущественно стихийной. Требования по безусловному исполнению закона «О государственном языке» возникали спорадически (от случая к случаю). Одна из причин подобной практики – это убеждение, что с обретением независимости государственному языку перестало что-либо угрожать, а его развитие и совершенствование можно проводить эволюционным путем. Иначе чем можно объяснить, что в течение всех лет независимости узбекский алфавит на основе латиницы неоднократно претерпевал изменения?
Такое положение с узбекским языком подтверждает и заявление бывшего председателя Сената Нигматиллы Юлдашева 13 декабря 2018 года на заседании верхней палаты парламента, в котором сказано, что исполнение закона «О государственном языке Республики Узбекистан» брошено на произвол судьбы.
Другая причина заключается в том, что на вопросы использования государственного языка смотрели как на проблему, не требующую серьезного внимания и изучения. Действительно, у нас спрашивали с руководителей за выполнение государственного заказа по сбору хлопка и пшеницы, прогнозных показателей по выращиванию плодоовощной продукции и их урожайности, за налоговые поступления и исполнение бюджета, за кассовый план и проведение благоустроительных работ, за темпы роста и километры проложенных водопроводных труб...
Не спрашивали лишь о состоянии государственного языка. Априори считалось, что с ним было все хорошо: учебники и книги издаются на государственном языке, дети и студенты учатся, песни поют, разговаривают… Создается впечатление, что между языковедами и государством было заключено негласное соглашение, как в советском анекдоте: государство делает вид, что оно нам платит, а мы делаем вид, что работаем.
Нельзя сбрасывать со счетов и тот фактор, что Россия является основным торговым партнером Узбекистана. Для узбекистанского частного бизнеса русский язык намного важнее английского. Если учесть, что на русском языке разговаривают предприниматели всех постсоветских стран (включая прибалтийские) и Восточной Европы, что Россия и Казахстан являются основными направлениями для наших трудовых мигрантов, то становится понятно стремление части населения к овладению русским языком и нежелание совершенствовать свои знания по государственному языку.
То, что государственный язык пребывает в неудовлетворительном состоянии, находило понимание у руководства республики. Указом президента Ислама Каримова от 13 мая 2016 года был основан новый университет – Ташкентский государственный университет узбекского языка и литературы имени Алишера Навои. Основной задачей университета было «углубленное изучение и развития узбекского языка и литературы». В декабре 2017 года Шавкат Мирзиёев посетил этот университет, где обратился к преподавателям и студентам: «Вы должны показать богатство нашего родного языка, ваше уважение и любовь к нему через его широкое распространение по всему миру».
Смогли ли ученые полностью выполнить громадный объем работы по введению новых слов или терминов в узбекский язык, добиться его унификации и широкого использования в научной, производственно-технической и культурной сферах? Нет. Одни ученые-лингвисты или филологи не справятся с этой задачей: необходимо привлекать к этой деятельности востоковедов и историков, правоведов и медицинских работников, математиков и инженеров, архитекторов и дизайнеров… Привлекать и достойно оплачивать их труд: проведение языковой политики требует больших средств и к этому надо всем быть готовыми.
«Но какая гадость чиновничий язык!.. Я читаю и отплевываюсь» (А.П.Чехов, классик мировой литературы)
Вернемся к инициативе Министерства юстиции. В статье 9 закона «О государственном языке» говорится, что «в органах государственной власти и управления работа ведется на государственном языке и по необходимости обеспечивается перевод на другие языки».
«Но в настоящее время в некоторых государственных учреждениях делопроизводство ведется не на государственном языке, а на другом», - отметили в пресс-службе Министерства юстиции.
История знает многочисленные примеры подобной ситуации. Так, в Англии знать и властные органы несколько столетий игнорировали английскую речь: суды Англии отказались от французского языка лишь в 1362 году. В 1385 году было прекращено преподавание на норманно-французском языке, и введен английский язык. С 1483 года парламентские законы стали издаваться на английском языке. Хотя Герберт Спенсер в третьем томе «Опыты научные, политические и философские», изданном в конце XIX века, пишет: «Монарх наш все еще утверждает парламентские акты на французском языке древних нормандцев, и норманно-французские термины по-прежнему употребляются в законах».
Но отечественное Министерство юстиции, видимо, не может терпеть подобного положения и в целях «развития государственного языка и привлечения к нему внимания» предлагает дополнить Кодекс об административной ответственности положением, предусматривающим, что «несоблюдение требований законодательства о государственном языке в делопроизводстве в работе государственных органов и организаций» станет основанием для наложения штрафа в размере от 2 до 5 базовых расчетных величин» [от 446 тысяч до 1,1 млн сумов – прим.авт.].
При этом Министерство юстиции утверждает, что «в проекте не расширяются какие-либо требования, либо не вводятся новые обременения в отношении использования языка, а лишь учитываются положения и требования действующего закона». Тогда зачем вводить административную ответственность за «неиспользование государственного языка должностными лицами»? Тем более, что она уже закреплена в действующем законодательстве.
В Министерстве юстиции отметили, что в статье 42 Кодекса об административной ответственности говорится о нарушениях законодательства о государственном языке, но ответственности за неиспользование государственного языка в делопроизводстве государственных учреждений нет. Но это не так.
Статья 42 КоАО «Нарушение законодательства о государственном языке» гласит: «Нарушение прав граждан на свободный выбор языка в воспитании и обучении, создание препятствий и ограничений в использовании языка, пренебрежение к государственному языку, а также к другим языкам наций и народностей, проживающих в Республике Узбекистан, — влечет наложение штрафа от одной до двух базовых расчетных величин». «Неиспользование государственного языка в делопроизводстве государственных учреждений» вполне относится к «пренебрежению к государственному языку».
Только для этого необходимо дать определение термину «пренебрежение к государственному языку» и разработать механизм фиксирования этого «пренебрежения» со стороны чиновников, чем Министерство юстиции заниматься явно не собирается. Хлопотно это. Гораздо легче за любое появление официальных документов на негосударственном языке штрафовать должностных лиц.
Выделяя «неиспользование государственного языка в делопроизводстве государственных учреждений» создается прецедент, опираясь на который можно выделить еще с десяток ситуаций, в которых при желании можно увидеть нарушения законодательства о государственном языке. Достаточно вспомнить совещание в марте 2020 года, посвященное наименованиям улиц и населенных пунктов, оформлению вывесок, рекламы и объявлений на государственном языке, на котором премьер-министр обратил внимание на то, что рекламу в магазинах, пунктах общественного питания и бытового обслуживания пишут на русском языке. Так сколько частей может добавиться в статье 42 Кодекса об административной ответственности при таком подходе?
Положение статьи 42 КоАО («… пренебрежение к государственному языку, а также к другим языкам наций и народностей, проживающих в Республике Узбекистан, - влечет наложение штрафа от одной до двух базовых расчетных величин») фактически устанавливает равенство языков. Предлагаемое Министерством юстиции ужесточение наказания - «наложение штрафа на должностных лиц от двух до пяти базовых расчетных величин» - разрушает это равенство. Объяснение, что необходимо «развивать государственный язык» не выдерживает критики, поскольку вступает в противоречие со статьей 4 Конституции («Республика Узбекистан обеспечивает уважительное отношение к языкам, обычаям и традициям наций и народностей, проживающих на ее территории, создание условий для их развития»). Кроме того, 21 октября 2019 года вышел указ президента «О мерах по кардинальному повышению роли и авторитета узбекского языка в качестве государственного языка», в котором определено «создание равных возможностей для развития языков всех наций и национальностей, проживающих на территории нашей страны…» (пункт 4 указа).
Если Министерство юстиции так озабочено императивным (безусловным) исполнением и соблюдением законов, то почему оно не стремится к полному соблюдению положений Конституции и их реализации на практике?
Почему в соответствии со статьей 30 Конституции («Все государственные органы, общественные объединения и должностные лица Республики Узбекистан обязаны обеспечивать гражданам возможность ознакомления с документами, решениями и иными материалами, затрагивающими их права и интересы») Специальная республиканская комиссия по подготовке Программы мер по предупреждению завоза и распространения нового типа коронавируса в Республике Узбекистан официально не публикует свои решения по карантинным мероприятиям? Почему на сайте Национальной базы данных законодательства LexUz за 2020 год размещено лишь 4 решения хокима Ташкента (№№ 93, 100, 225 и 255)? Почему о решениях мы узнаем из новостных интернет-изданий?
Почему при наличии в Конституции статей 33 («Граждане имеют право осуществлять свою общественную активность в форме митингов, собраний и демонстраций в соответствии с законодательством Республики Узбекистан») и 39 («Пенсии, пособия, другие виды социальной помощи не могут быть ниже официально установленного прожиточного минимума») до сих пор не приняты ни закон «О митингах, собраниях и демонстрациях граждан» (проект закона был размещен на портале СОВАЗ в июне 2019 года), ни утвержден размер прожиточного минимума?
Согласно статьи 58 Конституции «вмешательство государственных органов и должностных лиц в деятельность общественных объединений, равно как и вмешательство общественных объединений в деятельность государственных органов и должностных лиц не допускается». Как объяснить создание Министерства по поддержке махалли и семьи, подразделениями которого стали общественные организации: Комитет женщин Узбекистана, Республиканский совет по координации деятельности органов самоуправления граждан и фонд «Нуроний»?
Почему, выступая в качестве рьяного сторонника незамедлительного исполнения закона «О государственном языке», Министерство юстиции проявляет избирательность в своих действиях? Статья 8 указанного закона гласит: «Законодательные акты Республики Узбекистан, другие документы органов государственной власти и управления принимаются и публикуются на государственном языке. Переводы этих документов публикуются и на других языках».
То есть публикация переводов нормативно-правовых актов является обязательным условием, равно как и их принятие на государственном языке. На деле, в Национальной базе данных законодательства LexUz Центра правовой информации Министерства юстиции зачастую размещаются лишь переведенные на русский язык названия нормативно-правовых актов со ссылкой на этот документ на государственном языке.
«Язык - слишком важная вещь, чтобы доверять его языковедам» (Ольгерд Терлецкий, польский писатель и историк)
Общенациональное движение «Юксалиш» заявило, что полностью поддерживает изменения и дополнения, содержащиеся в законопроекте Министерства юстиции, о внедрении практики привлечения к ответственности должностных лиц за несоблюдение законодательства о ведении работы в госорганах и организациях на государственном языке. «Надеемся, что внесение данного изменения послужит регулированию процесса принятия всех нормативно-правовых актов (проектов) на государственном языке и, при необходимости, на других языках, что сегодня вызывает множество нареканий граждан», – подчеркнули в «Юксалиш».
Депутат Законодательной палаты Олий Мажлиса от партии «Адолат» Елена Компольщик отмечает, что «правительство никогда не будет наказывать граждан Узбекистана, говорящих на других языках, независимо от национальности, языка или религии». Но ведь речь в законопроекте Министерства юстиции идет не о запрещении общения на негосударственных языках, а о полном выведении этих языков из системы государственного делопроизводства.
Теперь в принятии законопроекта Министерства юстиции можно не сомневаться: ведь депутат нижней палаты уже анонсировала (до вынесения вопроса на обсуждение!), что «депутаты и сенаторы… примут и одобрят законопроект». То, что, в случае одобрения инициативы Министерства юстиции все нормативно-правовые акты будут приниматься на государственном языке, не вызывает сомнения. Большие сомнения вызывает то, что переводы этих документов [законодательные акты Республики Узбекистан, другие документы органов государственной власти и управления – прим.авт.] будут публиковаться «и на других языках» (статья 8 закона «О государственном языке»).
Выскажу предположение, что чиновники, кроме прочего, преследуют цель: не допустить размещения на портале СОВАЗ законопроектов на негосударственном языке и тем самым отсечь значительную часть комментариев, как на самом портале, так и в интернет-пространстве. Не случайно на портале СОВАЗ появилась бегущая строка с красноречивым – в прямом и переносном смысле – предупреждением: «Проекты, у которых текст на государственном языке отсутствует, будут удаляться без уведомления инициатора проекта со стороны администрации Портала».
В качестве обоснования ужесточения ответственности за «неиспользование государственного языка должностными лицами» подчеркнуто, что специалисты Министерства юстиции изучили «положительный опыт» таких стран как Украина, Латвия, Литва и Таджикистан. Правда, позже из текста обоснования был исключен ««положительный опыт» Украины и Таджикистана. Это факт говорит о том, что разработчики законопроекта не полностью изучили языковую политику взятых в качестве примера стран, а использовали лишь существующую ответственность в их законодательствах за «пренебрежение к государственному языку».
ПАСЕ принимает резолюции с осуждением Украины за ущемление прав национальных меньшинств, Комитет ООН по ликвидации расовой дискриминации высказывает обеспокоенность языковой политикой Латвии, верховный комиссар ОБСЕ по вопросам национальных меньшинств поднимает вопрос о нарушении прав русских в Украине и Прибалтике. Помнят ли в Министерстве юстиции, что именно вопрос о языке в Украине явился триггером начала гражданского противостояния и раскола общества в этой стране?
Что касается Таджикистана. Статья 2 Конституции Республики Таджикистан гласит: «Государственным языком Таджикистана является таджикский язык. Русский язык является языком межнационального общения». Но видимо наши чиновники имели в виду недавно принятые в Таджикистане изменения в закон об актах гражданского состояния, которые запрещают применение в свидетельствах о рождении суффиксов, характерных для русского языка («-вич», «-ов», «-ев», «-ева», «-овна»). Видимо, таджикистанские чиновники перенимают опыт Украины, где правоприменительные органы - без согласия людей - вписывают украинские варианты имен в паспорта (Дмитрий - Мытр, Александр - Олександр, Евдокия – Явдоха и так далее).
Что произойдет в случае одобрения инициативы Министерства юстиции? Ответы на обращения граждан будут оформляться исключительно на государственном языке, равно как и заполнение истории болезни, анкет, учетно-статистической и финансовой документации, документов в школах и институтах... При этом в Министерстве юстиции уверяют, что «ведение работы в госорганах на государственном языке не ущемляет прав граждан». Или если заявитель подаст жалобу на негосударственном языке и ему будут обязаны(!) ответить на государственном языке, то это нормально и «не ущемляет прав граждан». Хотя «ответы на обращения излагаются, по возможности, на языке обращения…» (статья 23 закона «Об обращениях физических и юридических лиц»).
Почему так случится? Да потому, что угроза быть оштрафованными за делопроизводство на каких-либо языках, кроме государственного, приведет к полному исчезновению документации на языках национальных меньшинств в структурах государственной власти и управления. И положение статьи 9 закона «О государственном языке» о том, что государственными служащими «по необходимости обеспечивается перевод на другие языки» можно будет забыть. Оно превратится в «мертвое право» - бездействующее и нереализуемое положение законодательства.
В сообщении пресс-службы Министерства юстиции сказано: «Проект закона призван… обеспечить полноценное применение государственного языка в работе государственных органов и организаций». Синонимы к слову «полноценный» - это настоящий, полный. То есть законопроект направлен на полное применение государственного языка в государственном секторе.
Что дальше? А дальше мы погрузимся в удивительную и немного тревожную атмосферу, которая имела место на сессии Международного пресс-клуба в середине февраля 2020 года, посвященной проблемам развития узбекского языка. Именно там доктор филологических наук, профессор Адхамбек Алимбеков заявил, что «в языковой политике необходимо принимать более решительные документы».
«Знаем из истории: в 1940-е годы, когда происходил переход от латиницы к кириллице, давали срок [для изучения] в одну неделю, и за одну неделю [ситуация] поменялась. Сейчас же мы на протяжении многих лет находимся в подвешенном состоянии между латиницей и кириллицей», – сказал Алимбеков.
Небольшое уточнение исторического факта: срок перехода на новый алфавит на основе русской графики был установлен с 8 мая 1940 года до 1 января 1942 года.
На счет «подвешенного состояния». Ранее приводил факт, что рабочая группа по совершенствованию узбекского алфавита представила окончательный и обновленный вариант алфавита в мае 2019 года. Да, работа по совершенствованию нового узбекского алфавита на основе латиницы занимает более четверти века. Огромный срок для подобной работы!
Доктор педагогических наук, профессор Казакбай Юлдашев на этой же сессии высказал опасение «ущемлением» государственного языка со стороны русского. «Это трагедия, что почти 53 процента (из общего количества) школ в таком мегаполисе, как Ташкент [изо дня в день], превращается в русскоязычные», - отметил Юлдашев. - Не мудрено, что ребенок, который начал познавать окружающую его действительность не посредством учения Навои, а Пушкина или Толстого, и смотреть на мир будет их глазами».
Чем гуманизм в произведениях Навои отличается от идей ценности человека как личности, его права на свободное развитие и проявление своих способностей, которыми проникнуто творчество Пушкина или Толстого? Непонятно. Даже выдающийся узбекский поэт Хамид Алимджан писал: «Во всех домах, где почитают Навои, также почитают и Пушкина».
Но понятно одно: люди далеко не глупы и раз, – по данным Казакбая Юлдашева, – больше половины школ в столице преподают на русском языке, то, говоря словами Владимира Маяковского, «значит - это кому-нибудь нужно? Значит - кто-то хочет, чтобы они были?»
«Какая эта мишка? Большая!» (из телевизионного урока)
Начальные классы в школах Узбекистана переполнены из-за острой нехватки учителей, преподающих на русском языке, заявил министр народного образования республики Шерзод Шерматов. Кстати, министр народного образования прокомментировал ошибки на видеоуроках, транслируемых по ТВ, которые стали предметом шуток в интернет-пространстве.
«Сообщение написано на русском языке, так как со стороны русскоязычной аудитории и в русскоязычных группах больше стараются поднять этот хайп с ошибками и опечатками… Я надеюсь… этот хайп не позволит нам прерывать трансляцию уроков на русском языке», – отметил Шерзод Шерматов. Министр косвенно подтвердил неудовлетворение чиновников активной позицией «русскоязычной аудитории» и намекнул на возможность прекращения «трансляции уроков на русском языке».
Хочется отметить, что министры юстиции и народного образования – это руководители новой формации, закончившие именитые зарубежные вузы (Русланбек Давлетов – выпускник четырех высших учебных заведений, в том числе Университета Варвик (Великобритания), Шерзод Шерматов – окончил Йельский университет (США). Если даже руководители с образованием мирового уровня, которые, казалось бы, должны иметь прогрессивные либеральные и демократические взгляды и ценить общечеловеческие идеи, предпочитают запретительные и ограничительные меры, то, что говорить о других чиновниках, которые воспитаны в духе разрешительного типа правового регулирования: «Запрещено все, что специально не разрешено»?
По приведенным данным видно, что доля негосударствообразующих наций стабильно снижается: с 31,3 процента в 1979 году до 16,2 процента в 2017 году. При этом в настоящее время количество школ с русским языком обучения растет. Если в 2015-2016 учебном году в Узбекистане действовало 739 школ с преподаванием на русском языке, то в 2018-2019 учебном году таких школ стало 903. Примечательно, что при доле русских в этническом составе населения Узбекистана 2,3 процента, учащиеся школ с русским языком обучения составляют в настоящее время около 10 процентов всех школьников республики.
Но уровень школьного преподавания находится на неудовлетворительном уровне. Доктор филологических наук, профессор Нусратулло Жумахужа приводит любопытный факт: «Однажды нам пришлось проводить диктант на латинице среди учителей. Текст был взят из предмета, который они преподают. Удивительно, но из 121 слушателя - ни один не смог написать диктант, состоящий из 275 слов, на оценку «5».
На основании «Критериев оценки диктанта» Республиканского образовательного центра, стало ясно, что 23 учителя написали на «четверку», 24 - «на тройку», 27 - «на двойку» и 47 учителей – на «единицу»… «Единица» ставится, когда количество ошибок превышает 15. Однако, были и те, кто допустил более 30 ошибок. Если такие знания у учителей, то, что можно сказать об учениках, уровне грамотности обычного гражданина?»
При таком качестве преподавания не очень понятно стремление чиновников по обязательному использованию узбекского языка в органах государственной службы именно сейчас. Что произошло? Ведь новая редакция закона «О государственном языке» (в которой было исключено положение о том, что «на территории Республики Узбекистан обеспечивается развитие и свободное пользование русским языком как языком межнационального общения народов СССР») была принята 21 декабря 1995 года. Неужели, по мнению чиновников, сейчас уже государственный язык обогатился национальной терминологией, которая могла бы заменить зарубежную, полностью вошел в научную, культурную, техническую и производственную сферы, произошло массовое овладение и пользование алфавитом на основе латиницы?
Чиновнику важно показать активную деятельность: свою или подчиненных, своего отдела или управления, министерства или ведомства, партии или движения. Лучше и легче «поднять волну», провести компанию. Правда, несколько смущает одновременность действий некоторых постсоветских государств по усилению роли государственного языка и введения ответственности за его неиспользование или недостаточное владение.
Добиться же эффективной работы с реальными результатами сложно. Например, указом президента от 22 января 2018 года была утверждена Государственная программа по реализации «Стратегии действий по пяти приоритетным направлениям развития Республики Узбекистан в 2017—2021 годах» на 2018 год. Госпрограмма предусматривала, в частности, отмену ограничений на покупку недвижимости на вторичном рынке в городе Ташкенте и Ташкентской области для граждан, не имеющих постоянной прописки в столичном регионе (пункт 56). Первым среди исполнителей указано Министерство юстиции, а срок исполнения – 20 марта 2018 года.
Но это поручение не было выполнено ни в 2018 году, ни на следующий год. Активности чиновникам не добавил и тот факт, что запрет на приобретение жилья на вторичном рынке столичного региона противоречил Конституции: «Все граждане Республики Узбекистан имеют одинаковые права и свободы…» (статья 18) и «Собственник по своему усмотрению владеет, пользуется и распоряжается принадлежащим ему имуществом» (статья 54). Потребовалось принятие указа президента от 2 марта 2020 года № УП-5953, которым определено «внедрение с 1 апреля 2020 года порядка, согласно которому не требуется наличие постоянной прописки в городе Ташкенте и Ташкентской области для граждан Республики Узбекистан при приобретении недвижимого имущества в данных регионах» (пункт 4 указа).
Но низкий уровень исполнительской дисциплины мало волнует чиновников: ведь независимо от нее они получают очень даже неплохие зарплаты. Так, в начале текущего года министр юстиции рассказал, какую зарплату получают сотрудники ведомства: «Сейчас нет смысла скрывать информацию о заработной плате, все должно быть открыто. Например, в Министерстве юстиции начальник управления ежемесячно получает, как минимум, 15-16 млн сумов».
Зачем нужно вводить наказание за неиспользование государственного языка в системе государственной власти и управления? Вопрос о полноценном использовании государственного языка в государственном документообороте можно спокойно решить путем введения новой или изменения существующей нормативно-методической базы системы управления документами и делопроизводства в республике.
Вызывает удивление выбор момента Министерством юстиции для вынесения на обсуждение своей инициативы. Неужели у органов государственной власти и управления нет более актуальных задач, чем в условиях пандемии коронавируса озаботиться повышением роли государственного языка при подготовке документов? Карантинные мероприятия привели к падению доходов населения, к резкому сокращению или исчезновению источников поступления денежных средств. Произошло введение ряда штрафов за нарушение условий карантина. Люди длительное время находятся в изоляции в своих жилищах. Перемещение ограничено или затруднено. Все это, естественно, вызывает напряжение в обществе, в каждой семье. Так зачем еще проводить действия, усугубляющие ситуацию и приводящие к социальной напряженности и разобщению общества?
Тем более, такие действия чиновников удивляют в период подготовки визита Шавката Мирзиёева в Россию, намеченного на вторую половину июня текущего года. Напомню, что запланированный визит президента Узбекистана в Москву (ориентировочно 5 февраля 2020 года) не состоялся.
3 апреля под председательством президента Узбекистана состоялось видеоселекторное совещание по вопросам поддержки предпринимательства в условиях противодействия кризису, вызванному пандемией коронавируса. «Однако в эти дни испытаний все мы – каждый узбекистанец, каждое ведомство, представители общественности – должны действовать как единый кулак», - заявил Шавкат Мирзиёев.
«Как единый кулак»... Зачем провоцировать даже часть населения в это крайне непростое время? Ведь, как гласит узбекская пословица, «Зарурга зарур, нозарурга нима зарур» («Если нужно, то нужно, если не нужно, то зачем»).
(Продолжение следует).
Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора статьи.
Больше важных новостей в Телеграм-канале @RepostUZ.
Больше новостей в Телеграме
Подписаться
