В сентябре 2023 года в ташкентской клинике Doktor Servis скончалась журналистка Рамина Ягафарова. Причиной стал анафилактический шок после принятия антибактериального препарата «Левофлоксацин». Суд признал двух врачей клиники виновными в халатности, повлекшей смерть пациента (ч.3 ст. 116 УК РУз). Это решение вызвало бурное обсуждение как в медицинском сообществе, так и среди широкой публики.
Врачей обвинили в том, что они не следовали стандартному протоколу лечения анафилаксии — в частности, не применили адреналин. По заключению судебно-медицинского эксперта, это могло предотвратить трагедию.
Почему это решение вызывает тревогу среди профессионалов?
Редакция обратилась за комментарием к главному анестезиологу-реаниматологу клиники Medion Innovation Марату Николаевичу Абубакирову, чтобы разобраться, насколько действия врачей были оправданы с медицинской точки зрения, и как подобные случаи трактуются в международной практике.
Обстоятельства инцидента
По имеющимся данным, пострадавшая не была пациенткой клиники, а сопровождала родственника. Несмотря на это, при первых признаках анафилаксии ей незамедлительно оказали помощь и перевели в реанимацию. Такая тактика, по словам эксперта, абсолютно оправдана — при анафилаксии промедление опасно.
Позже у пациентки возникла rebound-форма — повторная волна анафилактической реакции после кратковременного улучшения. Это осложнение встречается примерно в 26% случаев. В целом, отмечает специалист, анафилаксия — не редкость: около 7 случаев на 100 000 человек, а 2-3% населения склонны к таким реакциям.
Заранее выявить такую предрасположенность сложно, особенно если человек не наблюдался у врача, а его анамнез неизвестен.
Атипичная картина и сложность диагностики
Анафилаксия не всегда проявляется классически: кожная сыпь, зуд или отёки могут отсутствовать. Иногда она маскируется под другие состояния — диарею, резкое падение давления, нарушение сознания. В подобных случаях, подчеркивает врач, важно помнить о принципе дифференциальной диагностики: анафилаксия должна рассматриваться как один из первоочередных вариантов при внезапном ухудшении состояния пациента.
Что говорит международная практика?
За рубежом существует система независимого анализа тяжелых клинических случаев. Профессиональные ассоциации (например, Critical Care Societies) разбирают подобные инциденты, чтобы улучшить подготовку врачей, а не искать виновных. Такой подход помогает:
• выявить системные сбои;
• адаптировать протоколы;
• пересмотреть образовательные курсы;
• улучшить взаимодействие между медиками и пациентами.
Также в международной практике врач имеет право отступить от стандартного алгоритма, если это продиктовано клинической логикой и особенностями состояния пациента. Главное — действия должны быть обоснованы, зафиксированы и соответствовать принципам доказательной медицины.
Почему протокол — не универсальное решение
По словам Абубакирова, в реанимации редко встречаются пациенты, полностью «подходящие» под стандарт. У большинства — сложные, многокомпонентные состояния: сочетание нескольких диагнозов, органная недостаточность, побочные эффекты терапии.
Протоколы создаются для типичных случаев, но реаниматология — это область индивидуальных решений. Врач должен определить, что угрожает жизни прямо сейчас, и какие действия могут усилить риски. Это требует клинического мышления, а не автоматического следования инструкциям, — объясняет специалист.
Когда протокол может навредить
Так, например, введение адреналина считается основой лечения анафилаксии. Но в случае Рамины Ягафаровой у пациентки наблюдалась тахикардия. Введение адреналина в такой ситуации, говорит эксперт, могло привести к фатальным последствиям — вплоть до остановки сердца.
Иногда главное — не навредить. Врач действует не по чек-листу, а по обстоятельствам. Иначе теряется суть медицины как профессии помощи, — подчёркивает Марат Николаевич.
Чем опасны судебные прецеденты для медицины?
Преследование за профессиональные решения может вызвать эффект домино:
• врачи будут избегать сложных случаев;
• мотивация к принятию смелых, но обоснованных решений снизится;
• тяжёлые пациенты окажутся сконцентрированы в нескольких учреждениях, что перегрузит систему.
Как этого избежать?
Эксперт предлагает создать рабочую группу с участием:
• Министерства юстиции;
• медицинских юристов;
• врачебных сообществ;
• организаций по защите прав пациентов.
Цель — выработать прозрачные критерии оценки врачебных ошибок и согласованные механизмы их рассмотрения. Важно также усилить обучение врачей навыкам медицинской коммуникации: как корректно и честно объяснять родственникам прогноз и возможные риски.
Что решают суды за рубежом?
Во многих странах (США, Великобритания, Германия) суды привлекают к разбирательствам врачебные ассоциации. Например, в США из 30 дел о предполагаемой халатности, только в 8 суд признал врачей виновными. В остальных случаях была доказана обоснованность их действий в рамках клинической логики.
Вывод
История с Раминой Ягафаровой — трагедия, в которой не может быть простых ответов. Судьбы конкретных специалистов стали сигналом для всей медицинской системы. Сегодня особенно важно, чтобы этот сигнал не стал предупреждением против клинической инициативы, а привёл к диалогу, реформе и уважению к профессии.
Больше новостей в Телеграме
Подписаться
