Эксперты и исследователи об ирано-американском конфликте и последствиях для Центральной Азии

Эксперты о хитросплетениях геополитических процессов на Ближнем Востоке.

Эксперты и исследователи об ирано-американском конфликте и последствиях для Центральной Азии


Ликвидация 3 января руководителя иранского престижного военизированного подразделения Корпуса стражей исламской революции (КСИР) генерал-майора Касема Сулеймани вызвала настоящий переполох не только в Иране, но и во всем Ближневосточном регионе.

Кто-то видит в этих событиях предзнаменование крупного военного конфликта, который может обрести глобальный характер. Немало и тех, кто считает серьезную эскалацию переделом, растасовкой политического веса и сфер влияния в регионе между региональными и мировыми акторами.

Существует также мнение, что смерть де-факто третьего человека страны (после рахбара, религиозного лидера аятоллы Али Хомейни и президента Хасана Рухани) была выгодна обеим сторонам: Америке — для упрочнения своих позиций и подтверждения правдоподобности воли Трампа, известного своим уникальным политическим темпераментом, и Ирану — для отвлечения населения от внутренних проблем (осенние протесты населения после повышения тарифов на топливо и в целом недовольство молодого городского населения властью клириков) и мобилизации общественности против действий внешних врагов. Как бы там ни было, каждое из утверждений и предположений имеет право на свое существование.

Эксперты и исследователи рассказали Repost о причинах нового геополитического кризиса, долгосрочных перспективах противостояния и его влиянии на Центральную Азию.

Эксперт сетевого аналитического проекта Bilig Brains, публицист московского центра Карнеги политолог Рафаэль Сатторов дал свою оценку последним событиям на Ближнем Востоке и возможному эффекту от них на Центральноазиатский регион.

Эскалация конфликта очень серьезная и приобрела острую фазу, так как убит второй человек Ирана и высокие с обеих сторон политические фигуры обмениваются угрозами. Никто не предлагает какую-либо конструктивную альтернативу, кроме войны. Что риторика американских политиков, что риторика иранских одинаково звучат очень жестко.
Американо-иранский конфликт или даже возможная война, неизбежно, будут иметь воздействие на Центральную Азию. В случае войны в центральноазиатские страны могут хлынуть беженцы. Закавказье и Центральная Азия не готовы к принятию многомиллионного потока беженцев, который вызовет серьезную социально-экономическую дестабилизацию в наших странах. Война не отвечает интересам народов. Но в то же время иранскому режиму происходящее играет на руку, так как из-за сложной социо-экономической ситуации в стране люди протестуют. Социальное напряжение сравнивается с предреволюционным Ираном до свержения шаха в конце 70-х. Для иранских властей выгодно сейчас направить волну недовольства на внешние события. Война отвечает интересам отдельных иранских и американских политиков. Но простым людям многих стран война ни к чему. Сейчас необходимо сдержанно высказываться и сесть за стол переговоров, — считает политолог Рафаэль Сатторов.


Сотни тысяч иранцев провожают генерала Касема Сулеймани в последний путь. В результате давки на похоронах погибло более 50 человек

Координатор ближневосточных проектов Российского совета по международным делам арабист Руслан Мамедов оценивает происходящее как серьезный передел территории растерзанного после садамовского правления и американской интервенции, а также разгула бойцов Исламского государства (запрещенная на территории Узбекистана террористическая организация) Ирака между Ираном и США.

Во время атаки американских беспилотников вместе с иранским генералом погиб крупный иракский военный и политический деятель Абу Махди Аль-Мухандис — заместитель коалиции Сил народной мобилизации (аль-Хашд аш-Шаабий), которая успешно боролась с армией террористической организации Исламского государства. Обе одиозные фигуры — генерал Сулеймани и Аль-Мухандис — воспринимаются в своих странах как легенды и герои. Подтверждением этому служат беспрецедентные по масштабу поминальные церемонии, на которых в результате давки погибло несколько десятков их сподвижников.

Убийство Сулеймани и аль-Мухандиса. Замену Сулеймани для исполнения его основных функций иранцы найдут. За время боевых действий в разных частях региона подготовлено множество специалистов его уровня. Тем не менее Сулеймани использовался с определенного момента как символ и сам по себе открывал многие двери, от которых у европейцев и американцев ключей нет. Теперь он мученик как для иранцев, так и для многих других в регионе. Он символ того, что называют в регионе «мукауама» — сопротивление.

Официально аль-Мухандис занимал позицию заместителя главы аль-Хашд аш-Шаабий — это почти 100 тысяч человек. Лично под ним до образования Хашд было меньше 10 тысяч человек (оценочные сведения). Но он был крупной фигурой, — считает Руслан Мамедов.
По мнению арабиста Мамедова, у американцев два пути. Первый — остаться, наводнить Ирак своими дополнительными силами и убивать сотни и тысячи людей, и дальше провоцируя междоусобные локальные войны. Второй — быть заложниками внутренней динамики и отдать все в руки других (иранцев и иракцев), но тогда и зависеть от них.


Покойные генерал-майор Сулеймани и аль-Мухандис

Профессор факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ востоковед-китаист Алексей Маслов полагает, что закулисным игроком в происходящем является Китай.


Президент Ирана Хасан Рухани и председатель КНР Си Цзиньпин

Очевидно, что Китай чувствует, что ему наступили на «национальные интересы» иранскими событиями: убийство Сулеймани, ракетная атака Ирана по американской базе в Ираке (удачно, но немного мимо).

Китай уже годами рассматривает Иран как своего протеже и свою «стартовую площадку» на Ближнем Востоке. Да, он соблюдает правила приличия: присоединяется к мерам по ограничению поставок оружия Ирану, но на самом деле... В 2015 году Совет Безопасности ООН единогласно принял резолюцию 2231, которая сохраняла эмбарго на поставки оружия Ирану, принятое еще в 2010 году, в течение пяти лет и санкции в отношении иранской программы по баллистическим ракетам в течение восьми лет. Резолюция была принята на основе Совместного комплексного плана действий, достигнутого между пятью постоянными членами Совета Безопасности, то есть Китай поддержал. Но Вашингтон в период президентства Трампа отказался от этого соглашения. И вот результат.

Во-первых, Иран важен для Китая как поставщик нефти. Товарооборот между Китаем и Ираном в 2018 году достиг 35,13 миллиарда долларов. Китай закупил у Ирана 29,3 миллиона тонн сырой нефти на 15 миллиардов долларов, что составило годовой рост на 22 процента.

Во-вторых, Китай рассматривает Иран как свою военную опору на Ближнем Востоке. И помощь Китая была огромна в развитии оборонного потенциала Ирана, несмотря на все санкции. Это и оборудование, и военные технологии, которые шли либо напрямую, либо, как говорят злые языки, через третьи страны. По данным Стокгольмского международного института исследований проблем мира, Китай вошел в число трех ведущих партнеров по поставкам оружия для Ирана, экспортировав его в период 2008—2018 годов на общую сумму 269 миллионов долларов.

В-третьих, взаимодействие Китая и Ирана в военной области не могло не напрягать США. По сути, начал формироваться устойчивый военный союз: Китай и Иран в 2014 году провели первые совместные военно-морские учения в водах Персидского залива. В 2016 году Китай и Иран подписали соглашение об укреплении оборонного и военного сотрудничества и борьбе с терроризмом. В конце декабря 2019 года в Индийском океане и Османском заливе были проведены четырехдневные военно-морские учения с участием Китая, Ирана и России на пространстве 17 тысяч квадратных километров. И, очевидно, они были против присутствия здесь США.

Так что иранские события — это не атака на Иран. Это попытка не допустить формирования нового военного альянса Россия — Китай — Иран.

В одном можно быть совершенно уверенными — хитросплетения политических игр имеют одну постоянную особенность. Они изменчивы и эмоциональны. Некогда, казалось бы, непримиримые враги на следующий день могут сесть за стол переговоров. Несмотря на кажущуюся с экранов телевизоров враждебность населения и агрессивную риторику иранских политиков, многие иранцы не хотят войны, хоть и злы. Как говорит один из жителей Ирана, больше 85% людей не хотят войны. По его словам, ее хотят только экстремисты и полевые командиры.

Из всей этой истории бесспорным остался факт резкого скачка цен на нефть.


Материал подготовил Али Каххоров


Больше важных новостей в Телеграм-канале @RepostUZ.

telegramБольше новостей в Телеграме Подписаться